Голос призрака - Страница 90

Затем была моя мать. Я никогда не забуду это и что бы они сделали со мной, если бы не Дикон. Пройти через это — что-то да значит. Это позволяет понимать, что врагов государства следует уничтожать.

И чем быстрее, тем лучше, как в случае с Альбериком.

Жаль только, что все это случилось у тебя на глазах.

— Это моя вина. Джонатан велел мне уехать, но я осталась.

— Увидев это, ты пришла в ужас. Надеюсь, ты не винила Джонатана. Он делал то, что должен был сделать.

— Я все видела, — ответила я. — Но надеялась, что этого не произойдет.

— Моя дорогая девочка, мы все на это надеемся. Мы должны обо всем забыть. Дэвид сказал, что тебя мучают ночные кошмары. Это так?

Я кивнула.

— Мне жаль тебя.

Но ты должна избавиться от этого.

Со мной было то же самое после ночи возле мэрии, когда толпа требовала моей смерти. Эти воспоминания живы еще и сейчас. Нельзя пройти через подобные испытания так, чтобы они не оставили следа в душе. Можно сделать лишь одну вещь — забыть их, принять как неизбежность нашего мира.

— Конечно, ты права. Дорогая мама, я постараюсь. Я буду думать о том, что они пытались сделать с тобой. Я буду думать о бабушке и тогда пойму, что нужно делать.

Она улыбнулась.

— А сейчас у нас готовится свадьба.

Я должна напомнить тебе об этом. Прежде всего, я думаю, что мы не должны брать детей.

— Конечно. Я думала об этом.

— Грейс Сопер в состоянии позаботиться о них.

— Ей это предстоит делать в любом случае.

— Она обожает детей, и они отвечают ей тем же. Я не представляю путешествия с ними.

Да и жить придется в незнакомом месте, и, кроме того, мы будем отсутствовать несколько дней.

Я согласилась с ней.

Потом мы заговорили о нарядах, но мои мысли постоянно возвращались к Джонатану и Миллисент, связывающих себя клятвой, которой он вряд ли будет верен.

Свадьба должна была состояться первого июня. Несколькими днями раньше наша компания выехала в Петтигрю, который находился между Лондоном и Эверсли.

Мама и я поехали в экипаже с Мэри Ли, маминой служанкой, которая помогала нам обоим. Мы везли сундуки с одеждой и всем необходимым. Дэвид и Дикон ехали верхом, и мы потратили на дорогу день, выехав рано, и приехали в шесть часов в Петтигрю-холл.

Нас тепло встретили лорд и леди Петтигрю. Джонатан был уже здесь.

Петтигрю-холл выглядел более современным, чем Эверсли, но был возведен на сто лет позже. Это было квадратное каменное сооружение, внутри которого был двор. Кухня, кладовые и чуланы находились внизу. Величественная лестница извивалась пролет за пролетом до самого верха, откуда можно было видеть расположенный внизу зал.

Гостиная находилась на первом этаже, стеклянные двери которой выходили в необычайно красивый парк. Из обеденной комнаты, которая располагалась на этом же этаже, открывался не менее великолепный вид. Здесь было очень много спален. Комнаты для прислуги находились в мансарде. Дом был богато обставлен: стены были украшены гобеленами, которые стали производить во Франции около ста лет назад.

Вкус леди Петтигрю казался мне несколько тяготеющим к чрезмерной пышности. Весь дом был уставлен богато инкрустированной мебелью. Обивка кроватей и занавеси отличались яркостью тонов, а некоторые потолки украшали аллегорические сцены. Казалось, она хотела доказать свою значимость всему миру, что особенно подчеркивал ее дом.

Комната, которую отвели для нас с Дэвидом, располагалась рядом с комнатой мамы и Дикона. Они были больше и светлее, чем наши, построенные в елизаветинском стиле, и, благодаря своим высоким окнам и мраморным каминам, показались мне очаровательными.

На время свадьбы здесь остановилось несколько гостей, и, конечно же, среди них были лучшие друзья Петтигрю Фаррингдоны. Леди Петтигрю сказала, что поднимется с нами, чтобы показать наши комнаты, а затем познакомит нас с семейством Браунингов. Они были необычайно милыми людьми, и она считала, что нам понравится компания сэра Джорджа, его жены Кристины и их необычайно милой дочери Фионы. Когда мы остались одни, Дэвид сказал:

— Она, конечно же, властная женщина, и, кажется, дочь пошла в нее.

Но не думаю, чтобы она могла подчинить себе Джонатана, как леди Петтигрю своего мужа.

— Я уверена, что Джонатан знает, как себя держать, — ответила я.

— О да.

В этом ты можешь быть уверенной. Свадьба обещала быть пышной. Лорд Петтигрю имел большое влияние в банковских кругах и, подозреваю, в политических тоже. А это означало, что свадьба его дочери — незаурядное событие. Желающих попасть на свадьбу было много.

Церемония должна была состояться в деревенской церкви утром, после чего планировался прием в Петтигрю-холле. Ожидалось много гостей как из Лондона, так и из соседних поместий. Мы, Фаррингдоны и Браунинги оказались единственными, кто остановился в доме, хотя некоторые тоже могли бы остаться на ночь, поскольку леди Петтигрю не хотела отпускать их рано.

Когда вечером мы вышли к обеду, нас встречали Фаррингдоны — Гвен, Джон и Гарри, а также Джордж и Кристина Браунинги с дочерью Фионой, которой было около восемнадцати лет.

— Все собрались? — спросила леди Петтигрю, обводя нас взглядом. Пройдемте в столовую. Полагаю, все проголодались. Путешествие так утомляет. Я рада, что вы не торопитесь, как многие из гостей, и останетесь на ночь. Да и как же иначе может быть? Очень многие хотят увидеть свадьбу моей дочери.

Джордж Фаррингдон подтвердил, что это, конечно же, весьма счастливое событие.

— И в немалой степени потому, что мы так долго этого ждали, — добавила Гвен.